«Изначально появились сообщения, что группа воинствующих африканцев вышла на улицу и начала избивать бейсбольными битами рядовых прохожих. Позже подоспели данные о нападении агрессивной российской молодежи на иностранных студентов. Подробности ЧП стали известны только днем.
…
Тем временем в информационных выпусках сообщать о мятеже африканцев в Петербурге перестали, так же как и в местной прессе, — скандал к вечеру решено было «замять». Кто сжег шесть автомобилей в ночь на 10 ноября в Кировском, Невском и Приморском районе Санкт-Петербурга, так и осталось неясным. По предварительным данным, в одной из сожженных «Жигулей» была обнаружена бутылка с зажигательной смесью.»
К чему товарищ афтар приплел в конце эти шесть машин — даже не знаю. Видимо, чтобы нагнать таинственности на ровном месте. Еще непонятно, почему в сожженной машине обнаружена бутылка со смесью — как же она не сгорела-то? И маски с прорезями для глаз почему-то не нашли, плохо искали, наверно.
…Вообще, истории, подобные этой, с неграми, просачиваются в прессу как правило, из пресс-служб УВД. А туда они поступают из райотделов, от дежурных. Дежурный же составляет телефонограмму начальству «по горячим следам», когда народ только привезли, все возбужденные, друг на друга орут, часть, как в этой истории, пьяная. На следующий день кто-то успокаивается, кто-то трезвеет, а кто-то что-то придумывает, так что версии, высказанные позже, от ранних разительно отличаются. Примерно так же бывает обычно с заявлениями на ментов, чаще всего — по поводу вытрезвителя.
Менты: «Был пьян, шатался, падал, ругался нецензурной бранью».
Терпила: «Шел трезвый, они налетели, схватили, избили, незаконно забрали в вытрезвитель».
Ну и как тут разойтись? Особенно если учесть, что свидетели что-то засвидетельствовать желанием не горят. То, что в мойке клиентов поколачивают — это секрет Полишинеля. Но и клиенты, особенно ужратые в сиську, по земле поваляться любят тоже.
В свое время я, кстати, наблюдал случай, когда алкан буквально до смерти нападался. Сначала, вечером, полез жраный к сожительнице в дом, где она была одна с малолетним ребенком, или двумя, не помню. Та ему вломила по башке вазой, когда он влезал в разбитое окно. И вызвала «Скорую». Его повезли в приемный покой, осмотрели, нашли что-то по мелочи на теле, и ссадину на голове, от вазы. Тетке повезло, кстати, а то б могли все синяки на нее повесить. «Все» — это еще и те, которые мужик сам себе наставил после того, как сбежал из приемного покоя: у него к утру ссадины были по всему телу и еще пара гематом в черепе, кроме той, что от вазы (ну и трупное окоченение вдобавок). Вазу я, естественно, списал на необходимую оборону, а к словам ментов о том, что, мол, клиент, пьяный, сам падал и бился, с тех пор относился настороженно, не считая априори гнилыми отмазками. Такие дела.
В общем, как говорится, «следствие покажет», а пока верить (ну, или не верить) можно в равной степени обеим версиям, что афро-, что русскороссиян.
Вот, кстати, подвернулся к вопросу о версиях и добросовестности рассказчика, пост про «Трех мушкетеров». Как раз из той самой области: «Не Иванов, а Петров, не «Волгу», а «Жигули», не выиграл, а проиграл».
