НП ППП о "стоимости прав"

Я, помнится, уже писал про так называемую «оценку в размере стоимости прав». Ну, как вы уже, видимо, догадались, это — тоже задумка наших афтаров из НП ППП.

«Под стоимостью имущественных прав понимается, например, стоимость прав па тиражирование и распространение, плата за разрешение на сдачу программных продуктов в прокат (аренду). Стоимость прав принимается в расчет при определении размера деяния обычно в тех случаях, когда невозможно определить стоимость экземпляров (например, до выхода официального тиража), и тогда, когда нарушение не связано с оборотом экземпляров (например, незаконное вещание). Стоимость прав, как и стоимость экземпляров устанавливается правообладателем самостоятельно, исходя из различных соображений, в частности она может определяться текушей рыночной коньюктурой, величиной затрат, связанных с приобретением прав, закладываемой нормой прибыли и т.п.»

Это — из самого руководства. Но к нему в конце прилагаются статьи, бичующие пиратство. Процитирую статтю некоего А.Репина «Некоторые особенности защиты программ для домашнего использования (программ для обучения, компьютерных игр и других) с использованием уголовного закона» (судя по тексту статьи, она была написана именно для этого «руководства», и больше нигде не публиковалась):

«Дело в том, что, в силу специфики и особенностей национального мультимедийного бизнеса, разрыв между заключением лицензионного соглашения с правообладателем объекта авторского права и, соответственно, приобретением исключительных имущественных прав на тот и ли иной объект авторского права, с реальным выходом легального тиража составляет, как правило, не менее полугода. Это время уходит на маркетинговые исследования рынка и определение оптимального планируемого тиража продукта, его русификацию и адаптацию к нашим рыночным условиям, заключение договоров с заводами-производителями, добровольную регистрацию программного продукта в органах государственной регистрации и в других целях.
Пираты же не стеснены ни правовыми рамками, ни договорными отношениями с правообладателями. Их не останавливают публичные заявления российских правообладателей о приобретении исключительных прав на произведение, наименованиях и сроках издания тиража той или иной популярной в России компьютерной игры. Их задача — как можно быстрее приобрести на западе популярный в России экземпляр продукта, взломать, если имеется, защиту от несанкционированного использования и копирования, кое-как русифицировать, растиражировать и выбросить па рынок но демпинговым ценам. Главное для них — «снять сливки» с продаж хитового продукта, дестабилизировав при этом сложившуюся конъюнктуру рынка, ценовую политику правообладателей, иные легальные рыночные механизмы.

…

В настоящее время без особых проблем пиратов мультимедийного сегмента рынка можно привлечь к административной ответственности по ст. 7.12 Административного Кодекса РФ, что подробно описано в других разделах данных методических рекомендаций. Проблема же в том, что предусмотренные административные санкции эффективны лишь для мелкорозничной торговой сети и способны отвратить от греха воровства только начинающих пиратов с маленьким стартовым капиталом и низким оборотом продукции. Более крупные пираты «отбивают» примененные к ним по административному законодательству штрафные санкции за один-два дня. Так как привлечение к административной ответственности является порицаемым обществом и законом проступком, но не преступлением, соответственно, привлеченные к данному виду ответственности пираты особо не комплексуют и продолжают гордо реять над российскими просторами, осознавая при этом, что путь в светлое будущее им ничем не омрачен, биография не подпорчена, дорога в легальный бизнес, любые государственные структуры, политику и власть открыта, вплоть до должности, на которой невозможен дальнейший служебный рост — должности Президента демократической России.
В этих условиях серьезным сдерживающим фактором могло бы явиться привлечение пиратов к уголовной ответственности по признакам преступлений, предусмотренных ч.2 или ч.З ст. 146 УК РФ «Нарушение авторских и смежных прав» и содержащих, в числе других санкций, максимальное наказание в виде лишения свободы до двух и, соответственно, до 5 лет.
Что же мешает легальному бизнесу использовать механизм уголовного преследования пиратов по продуктам для домашнего использования? Весь парадокс в том, что в своем стремлении к обеспечению доступности игровых программных продуктов широким слоям населения правообладатели, балансируя на грани убыточности своего бизнеса, максимально приблизили ценовую политику к ценам пиратского сегмента рынка.

… 

Сегодня средняя стоимость легального экземпляра компьютерной игры от правообладателей колеблется в районе ста — двухсот рублей. Соответственно, чтобы привлечь пирата к уголовной ответственности хотя бы по ч.2 ст. 146 УК РФ необходимым условием является наличие на пиратской торговой точке от 250 до 500 экземпляров контрафактных компьютерных игр, чтобы их общая стоимость хотя бы на одну копейку превысила пятьдесят тысяч рублей.

Выход из, как казалось, тупиковой ситуации был найден как раз в якобы «слабом звене» российских обладателей исключительных прав на компьютерные игры, заключивших лицензионные соглашения с зарубежными правообладателями.
Существующий временной разрыв между заключением лицензионного соглашения и изданием легального тиража, дававший пиратам «право первой ночи», то есть позволявший им заработать хорошие деньги на популярных компьютерных играх именно до выхода легального тиража, обернулся против пиратов. Дело в том, что при наличии официального тиража игр при привлечении пиратов к уголовной ответственности размер деяния можно определять только по стоимости экземпляров произведения. В отсутствие же тиража, но при наличии исключительных прав на объект авторского права размер деяния по стоимости экземпляра произведения определить невозможно, ввиду физического отсутствия оного на рынке и, соответственно, также физического отсутствия стоимости. Таким образом, единственным критерием определения размера деяния согласно диспозиции ст. 146 УК РФ остается стоимость приобретения прав на объекты авторского права (указана в лицензионном соглашении), которая, как правило, исчисляется очень серьезными суммами в рублевом эквиваленте. По сути, любой пират, реализовавший компьютерную игру до выхода официального тиража, по стоимости прав должен быть привлечен к уголовной ответственности по п. «в» ч. 3 ст. 146 УК РФ, как лицо, совершившее преступление средней тяжести, в особо крупном размере, максимальное наказание за которое предусматривает лишение свободы сроком до пяти лет.»

Именно так сейчас возбуждаются дела по продаже контрафакта до официального релиза: один диск — одно дело, с «ущербом» в пятьдесят одну тыщу. Но, как следует из текста статьи, товарищ Репин такую оценку считает неслыханным гуманизмом:

«…мы пошли по пути наименьшего сопротивления, возможно, даже некоторого ущемления своих законных прав и интересов в сфере защиты интеллектуальной собственности. В заявлениях, направляемых в органы внутренних дел по фактам изъятия ими экземпляров компьютерных игр, права на которые принадлежат ЗАО «1С», но тираж которых еще не издан, мы указываем стоимость прав по лицензионным соглашениям, прилагаем лицензионные соглашения наряду с другими типовыми документами. Вместе с тем, мы указываем, что до выхода официального тиража считаем стоимость экземпляра игры на любом виде носителей равной пятидесяти одной тысяче рублей. Кому в органах прокуратуры не нравится такой подход- пожалуйста, воля ваша, квалифицируйте деяние по стоимости прав, отправляйте пирата реально в места не столь отдаленные».

…то есть, «пираты» в ножки поклониться должны за то, что правообладатель, бедный, так вот неслыханно ущемил свои права. Впрочем, по сравнению с девятью и двенадцатью миллионами за один диск, о которых упоминается по первой ссылке в этом посте, гуманизм, действительно, налицо.

Еще из той же оперы — оценка «стоимости прав на прокат» в десять тысяч. Но это уже, наверно, самодеятельность «Руссобита»: из двух приговоров, лежащих на сайте НП, в обоих именно представители этой фирмы так оценивали.