Сначала – пишем фактические обстоятельства. Вида:
«тогда-то я скопировал на мультисим-карту свои информацию с сим-карт сотовых операторов (перечислить с указанием номеров, в подтверждение того, чьи карты, стоит скопировать договоры на них, и приложить к ходатайству)»
«тогда-то по просьбе такого-то я скопировал на мультисим-карту информацию с его сим-карт сотовых операторов … (тоже перечислить)
«Данные действия я проделал с целью обеспечить удобство пользования несколькими сим-картами в одном телефоне. Считаю, что мои действия правомерны, поскольку право копирования указанной информации предоставлено мне законодательством РФ. Информацию с сим-карт гр-на … я копировал по его просьбе, считаю, что действовал также правомерно. При копировании гр-н … назвал мне пин-коды предоставленных мне карт, из чего я заключил, что он является их владельцем. К тому же, без знания пин-кода я не смог бы произвести копирование».
«тогда-то у меня в квартире по адресу … следователем таким-то был проведен обыск, в ходе которого изъяты …»
«тогда-то я был допрошен в качестве свидетеля, в ходе допроса у меня выяснялись вопросы …»
«позже я узнал, что у гр-на … (тут пишем, что было с тем, по чьей просьбе ты копировал: изъяты карты, допрошен, и т.д. Если не знаешь – пиши «не знаю»)»
«от следователя … (классный чин и имя) я узнал, что по факту копирования мною информации с сим-карт было возбуждено уголовное дело №… по признакам преступления, предусмотренного статьей 272 УК РФ, то есть «неправомерного доступа к компьютерной информации». Я ходатайствовал о предоставлении мне копии постановления о возбуждении дела, но мне было в этом отказано. Однако, после беглого ознакомления с ним, я помню, что уголовное дело №… было возбуждено «по факту несанкционированного доступа к информации, совершенного неизвестными лицами» (передаю суть формулировки, в текстуальном совпадении не уверен).
***на этом фактология вся, импровизируй тут: не помнишь чего-то – пиши, что не помнишь, не уверен – пиши «не уверен», и т.д. Здесь обязательно надо отметить, что считаешь свои действия правомерными, и являешься законным владельцем карточек, а также что копировал по просьбе законного владельца.
Считаю, что при производстве расследования по делу следствием был допущен ряд грубых нарушений процессуального законодательства.
Прежде всего – было нарушено мое право на получение квалифицированной юридической помощи, гарантированное частью 1 статьи 48 Конституции РФ. Данное право является непосредственно действующим, и не зависит от моего формального процессуального статуса по делу. Однако, на момент обыска следователь … фактически лишила меня права обратиться к защитнику.
Процедура обыска не предусматривает разъяснения права на защиту, и формально она была проведена без нарушений. Тем не менее, считаю, что, поскольку у следствия имелись основания подозревать меня в совершении преступления, о чем свидетельствует проведенный у меня обыск, то фактически я уже на тот момент имел по делу статус подозреваемого.
Более того, я считаю, что основания подозревать меня имелись уже на момент возбуждения данного дела, и поэтому оно должно было возбуждаться именно в отношении меня, а не по факту копирования информации неизвестными лицами***. ***
В результате этого допущенного следствием нарушения следователь … получила возможность по формальным основаниям отказать мне в выдаче копии постановления о возбуждении дела, а, следовательно, было нарушено мое право знать, в чем я подозреваюсь, предоставленное мне п. 1 ч. 4 ст. 46 УПК РФ.
Данное нарушение, связанное с неправильным определением моего процессуального статуса, повлекло за собой также нарушение моего права на ознакомление с постановлением о назначении экспертизы изъятого у меня компьютера. В связи с тем, что у следователя отсутствуют специальные познания в компьютерной технике, он, разумеется, может обратиться к соответствующему эксперту. Однако я считаю, что специальные познания нужны также и при постановке перед экспертом вопросов, и готов помочь следствию в этом.
Насколько мне известно, сейчас проведение экспертизы не началось, и, думаю, дать мне реализовать это право еще не поздно. Также мне известно, что часто практикуется ознакомление с постановлениями о назначении экспертиз по окончании следствия, совмещенное с ознакомлением со всем делом целиком, в порядке статьи 217 УПК РФ. Считаю, что такие действия существенно нарушат мое право на защиту, и не рекомендую так поступать.
Подтверждением того, что при ведении следствия были допущены нарушения процессуального законодательства, является совпадение моей позиции, изложенной выше, с позицией Конституционного суда РФ, которую он занял при вынесении постановления от 27 июня 2000 г. №11-П «По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 47 и части второй статьи 51 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В.И.Маслова».
Несмотря на то, что данное постановление было вынесено в период действия УПК РСФСР, разбиралась в нем ситуация, аналогичная моей: заявителя, фактически являющегося подозреваемым, допросили в качестве свидетеля, произвели у него обыск и провели с ним другие следственные действия, за которыми последовал допрос в качестве подозреваемого, а впоследствии – и предъявление обвинения с направлением дела в суд.
Конституционный суд, подвергнув анализу данную ситуацию, указал на то, что по смыслу положений, закрепленных в статьях 2, 45 и 48 Конституции Российской Федерации, право на получение юридической помощи гарантируется каждому лицу, независимо от его формального процессуального статуса, в том числе от признания задержанным и подозреваемым, если управомоченными органами власти в отношении этого лица предприняты меры, которыми реально ограничиваются свобода и личная неприкосновенность.
Согласно позиции Суда, изложенной в данном постановлении, при толковании норм процессуального права и обеспечении права на защиту, следствию необходимо учитывать не только формальное, но и фактическое положение лица, в отношении которого осуществляется уголовное преследование. Также, по мнению Суда, существование подозрения в совершении лицом преступления может подтверждаться актом о возбуждении в отношении него уголовного дела, либо проведение определенных следственных действий (обыска, опознания, допроса и др.) и иными мерами, предпринимаемыми в целях его изобличения.
Несмотря на то, что сейчас действует другой Уголовно-процессуальный кодекс, Конституция осталась прежней, и ее смысл, выявленный при толковании Конституционным судом и отраженный в указанном выше постановлении, ничуть не изменился. Поэтому я считаю, что для продолжения следствия необходимо либо признать меня подозреваемым, вынеся об этом постановление, либо дополнительно допросить меня в этом качестве, чтобы отразить мой фактический статус по делу. Однако проведение обыска с нарушением моего права на защиту я считаю неустранимым нарушением, и сомневаюсь в целесообразности продолжения расследования после него.
Еще одной причиной сомневаться в перспективах следствия является то, что при его проведении было грубо нарушены нормы не только процессуального, но и материального законодательства: в результате неверного толкования норм права был сделан вывод о наличии в моих действиях признаков преступления, тогда как в действительности состав преступления в них отсутствует.
Информационные правоотношения в Российской Федерации регулируются Федеральным законом №149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и защите информации» (принят 8 июля 2006 г., вступил в силу 9 августа 2006 г.) При анализе норм данного закона выясняется, что копирование информации мною было произведено правомерно.
С точки зрения указанного закона сеть оператора сотовой связи представляет собой «информационную систему», то есть, «совокупность содержащейся в базах данных информации и обеспечивающих ее обработку информационных технологий и технических средств». Заключив с оператором сотовой связи договор, я, как пользователь его услуг, присоединил свой сотовый телефон в качестве абонентского устройства, к его сети, и получил, тем самым, статус «оператора информационной системы». Приобретение данного статуса установлено частью 2 статьи 13 указанного закона, в которой сказано, что оператором считается лицо, с которым собственник информационной системы заключил договор об эксплуатации информационной системы.
После заключения договора с сотовым оператором владельцу сим-карты обеспечивается доступ к содержащейся в информационной системе оператора информации, под которым в законе понимается «возможность получения информации и ее использования». Информация на сим-карте представляет собой обычный идентификатор, присвоенный абоненту, и я не вижу никакого преступления в том, что абонент пользуется этим идентификатором так, как считает нужным. Тем более что при этом потребленные услуги связи им оплачиваются, поскольку телефоном, содержащим копию сим-карты пользуется сам абонент, либо третьи лица с его ведома и под его контролем.
Никакого «несанкционированного доступа к информации», как это ошибочно показалось следствию, не происходит, поскольку санкцию на такой доступ абонент получил при заключении договора с оператором. Никаких запретов на считывание информации на сим-карте устройством, отличным от сотового телефона, в типовых договорах на оказание услуг сотовой связи не содержится, и даже если бы такой запрет содержался, его установление противоречило бы прежде всего статье 16 закона «О защите прав потребителей», поскольку ущемляло бы их права по сравнению с правилами, установленными законами и иными правовыми актами РФ.
С точки зрения статьи 2 Федерального закона РФ от 7 июля 2003 г. №126-ФЗ «О связи», информация, записанная на сим-карте, представляет собой «нумерацию», то есть, «цифровое, буквенное, символьное обозначение или комбинации таких обозначений, в том числе коды, предназначенные для однозначного определения (идентификации) сети связи и (или) ее узловых или оконечных элементов» (под «оконечным элементом» здесь понимается присоединенное к сети связи абонентское устройство).
Распределение и использование ресурса нумерации осуществляется на основании «Правил распределения и использования ресурсов нумерации единой сети электросвязи Российской Федерации» (утв. постановлением Правительства РФ от 13 июля 2004 г. №350). Пункт 18 данных Правил определяет порядок выдачи оператором связи номеров своим абонентом. Таким образом, получение абонентом номера является частью изменения ресурса нумерации.
В связи с этим информация об абонентском номере не может являться коммерческой тайной, поскольку отнесение к ней сведений об изменении ресурса нумерации прямо запрещено частью 4 статьи 26 закона «О связи». Более того – в соответствии со статьей 52 данного закона мой абонентский номер является моей конфиденциальной информацией, не подлежащей разглашению или распространению оператором связи без моего ведома. Данное положение продублировано в п. 4 «Правил оказания услуг подвижной связи» (утв. Постановлением Правительства РФ от 25 мая 2005 г. №328, вступили в силу с 1 июля 2005 г.).
Таким образом, и нарушения законодательства о связи мои действия не содержат, поскольку именно абонент, а вовсе не сотовый оператор, обладает правом «санкционировать доступ» к своему собственному номеру телефона.
С технической точки зрения сим-карта представляет собой микроконтроллер***, работающий под управлением специальной программы. С точки зрения Закона РФ от 23 сентября 1992 г. №3523-I «О правовой охране программ для ЭВМ и баз данных» сим-карта представляет собой экземпляр данной программы (т.е., материальный носитель с записанной на нем информацией). Поскольку я правомерно владею этим экземпляром, то статьей 15 упомянутого закона мне предоставлено право осуществлять адаптацию программы, то есть, внесение в нее изменений, осуществляемых исключительно в целях обеспечения ее функционирования на конкретных технических средствах, в роли которых в данном случае выступает мультисим-карта. Кроме того, той же статьей мне предоставлено право делать копии программы в архивных целях (а одной из основных целей использования устройства для хранения копий сим-карт как раз и является создание ее копии на случай утери оригинала).
Таким образом, мои действия правомерны и с точки зрения авторского права.
Считаю, что, в силу всего вышеизложенного, мои действия состава преступления в себе не содержали, а квалификация их по статье 272 УК была произведена следствием по формальным основаниям, при этом следствие относило к «несанкционированному» любой доступ к информации, на который не было получено явного разрешения сотового оператора. Однако, как следует из анализа действующих нормативных актов, право на осуществление такого доступа я имел в силу закона. Точно так же *** в силу закона имел право разрешить мне копирование информации со своих сим-карт.
На основании изложенного, руководствуясь п. 5 ч. 4 ст. 46, ст.ст. 119, 120 УПК РФ,
Х О Д А Т А Й С Т В У Ю О:
1. Закреплении моего процессуального статуса подозреваемого с помощью вынесения постановления об этом. Либо, поскольку УПК не предусматривает формы такого постановления, дополнительно допросить меня в качестве подозреваемого; на допрос я готов явиться с моим защитником.
2. Ознакомлении моего защитника ***имя с документами, составленными с моим участием до начала осуществления им защиты.
3. Вручении мне копии постановления о возбуждении уголовного дела №…
4. Ознакомлении с постановлением о назначении экспертизы моего компьютера, изъятого при обыске, и других экспертиз, если они были назначены. (В дальнейшем прошу знакомить меня с такими постановлениями своевременно, до начала фактического проведения экспертиз; также прошу своевременно знакомить меня с заключениями экспертов).
5. Признании протокола обыска, проведенного в моей квартире *** сентября 2006 г., недопустимым доказательством, каковым он является в силу п. 3 ч. 2 ст. 75 УПК РФ, в связи с нарушением при его проведении моего права на получение квалифицированной юридической помощи.
6. Прекращении моего уголовного преследования по статье 272 УК РФ в связи с отсутствием в моих действиях состава преступления по причинам, изложенным в содержательной части ходатайства.
7. Отмене постановления о возбуждении уголовного дела №… как вынесенного незаконно, и прекращении данного уголовного дела.
Приложения: копии договоров с сотовыми компаниями *** на *** листах.
Подпись
