Небольшой разбор иска про горячий кофе в «Макдональдсе», то, которое «Liebeck v. McDonald’s Corp».
«Всем известна следующая история: Макдональдс осудили на три миллиона долларов за то, что какая-то дура обожглась кофе. Так и возникают нездоровые сенсации городские легенды, и главное — так запускается eстественная реакция читателя: «A я за три миллиона так горбатиться должен? Не уж, если меня выберут присяжным, черта с два от меня чего-нибудь дождутся эти идиоты!» «Cовсем бабы о***и», как говорит один мужественный штурман в рассказе Лоры Белоиван.
Так формируется общественное мнение.
Однако, любой юрист, который на первом курсе хоть иногда читал учебники, знает эту историю не со слов газеты, которую финансирует страховая компания, а со слов судебного клерка. И вот, как она выглядит на самом деле.
Oднажды старушка купила в Макдональдсе кофе, открывала его в движущейся машине, зажав между колен и отдирая крышку стакана руками, и обварила себе все деликатные части тела. Скажите, о мой читатель, как патетически восклицает в таких случаях упомянутый уже Дефо, чего вы ожидаете, обварившись кофе по нечаянности? Никто, согласитесь, не предполагает в этих обстоятельствах загреметь в больницу с ожогами второй степени и проваляться там несколько недель — иначе люди не брались бы за родные джезвы помимо перчаток и прочих защитных очков, а кофевар и каскадер вызывали бы у прекрасного пола одинаковo восторженный визг.
Натурально, старушка загремела в больницу с ожогом всего, что дорого женщине, а как оклемалась, — потребовала от Макдональдса возмещения. Hе за то, что кофе был пролит, а за то, что он был слишком горяч. Логика примерно такая: если купленная мной тарелка разобьется и поранит меня осколками, это вполне ожидаемый ущерб, никаких претензий. Но если купленная мною тарелка, поранив меня, занесет мне в кровь вирус нильской лихорадки, потому что в краситель добавляется комариная слюна, то это есть ущерб, который ни один нормальный человек предусмотреть не может, и на который он не рассчитывал, покупая товар. Значит, продавец меня обманул, продав вещь куда более опасную, чем обещал.
На этом строилась теория истицы, и не последним ее аргументом была безобразная предыдущая практика Макдональдса. Оказалось, что не она первая обварилась горячайшим кофе — дело в том, что милая компания, как я понял, использовала како-той особо дешевый кофейный порошок, который заваривался только крутым кипятком. ЛЮди орали по всему миру, нo тягаться с великим Макдональдсом никто не смел.»
«…Свод правил, посвященных sexual harassment’у — это, в сущности, принудительно, для совсем уж безмозглых, насаждаемая вежливость.
Устроены эти правила весьма разумно. Нет большой беды в том, чтобы спросить понравившуюся сотрудницу, не хочет ли она пообедать вместе в ресторанчике за углом, где подают прекрасные стейки, потом пригласить в кино, а дальше — по обстоятельствам. Сколько браков таким образом начиналось… Другое дело, когда дама наотрез отказывается идти обедать, на призывы посмотреть кино реагирует: «спасибо, не могу, мне надо домой, мы с мужем и детьми собирались сегодня в зоопарк.» Человек учтивый поймет, что, может быть, время отступиться; человек учтивый и мудрый попробует, к тому же, понаблюдать за дамой и подумать еще раз, выкатили ему гарбуза или просто предлагают сменить тактику. А дурак попрет, как голый зад на беззащитного ежа, и закончит Массачусеттской Комиссией Против Дискриминации.»
В общем-то, я предполагал, что представления и про «Макдональдс», и про «харрасмент» большей частью обязаны своим появлением нашей незабываемой прессе. Ну хоть знаю теперь, какой частью.
И вот еще какой момент: отечественные «потребительские экстремисты», судящиеся по любому поводу, свои представления о том, как должно функционировать правосудие, почерпнули явно из незабываемой прессы, а о том, как все было на самом деле, они и не подозревают.
