Очередной mizulina-style закон. На этот раз — Семейный кодекс:

«Проблемы в семье Ольги и Сергея Аникиевых начались в октябре 2012 года, когда суд города Коряжма Архангельской области запретил главе семьи, 26-летнему водителю автопогрузчика, усыновить ребенка его жены Ольги. «Матвей родился в марте 2011 года, а поженились мы в мае того же года. Он мне как родной. Я его считаю своим сыном, он меня называет папой. Я хотел, чтобы было все официально», — пояснил The New Times свое решение Аникиев.
Свой отказ Коряжминский суд обосновал десятым абзацем первого пункта статьи 127 Семейного кодекса (СК), который исключает из числа усыновителей лиц, «имеющих или имевших судимость, подвергающихся или подвергавшихся уголовному преследованию… за преступления против жизни и здоровья, свободы, чести и достоинства личности». Суд напомнил Аникиеву, что после драки в 2009 году на него завели дело по ст. 116 УК («Побои»). В суде противники помирились и до приговора не дошло. Тем не менее Сергей считается «подвергавшимся уголовному преследованию», что как раз подходит под определение в ст. 127 СК.
…
Абзац 10-й появился в статье 127 Семейного кодекса в конце декабря 2010 года с подачи депутата Елены Мизулиной, которая внесла эти поправки вместе с группой членов Комитета Госдумы по делам женщин, семьи и детей. До этого запрещалось усыновлять детей только лицам, имеющим «неснятую или непогашенную судимость за тяжкие или особо тяжкие преступления».
Сама Мизулина от комментариев The New Times отказалась. А ее тогдашний первый заместитель по комитету Наталья Карпович, соавтор поправки, разъяснила: «Закон был принят, чтобы ребенок не мог попасть в неблагополучную семью и подвергнуться там насилию. Идея возникла из запроса общества. Общество нам говорило, что усыновителями становятся люди, которые не дают ребенку должного воспитания».

Что-то сразу вспомнился эпизод из голливудского концерта «Монти Пайтона», в котором один из героев говорит, что это не он виноват, а общество, а полицейские тут же берут под арест тех, кто «из общества», то есть, всех, кроме этого самого героя. Самый легкий способ написать хуйню в законе — сослаться на потребности абстрактного «общества». То, что это хуйня, легко понять, просто почитав текст злополучного пункта:

«1. Усыновителями могут быть совершеннолетние лица обоего пола, за исключением:
…
лиц, имеющих или имевших судимость, подвергающихся или подвергавшихся уголовному преследованию (за исключением лиц, уголовное преследование в отношении которых прекращено по реабилитирующим основаниям) за преступления против жизни и здоровья, свободы, чести и достоинства личности (за исключением незаконного помещения в психиатрический стационар, клеветы и оскорбления), половой неприкосновенности и половой свободы личности, против семьи и несовершеннолетних, здоровья населения и общественной нравственности, а также против общественной безопасности;
лиц, имеющих неснятую или непогашенную судимость за тяжкие или особо тяжкие преступления;»

Вообще-то, две этих категории перекрываются, и довольно сильно. И если бы поправку вносил человек, понимающий смысл исправляемого текста, он бы что-то с этим сделал, например, не лепил бы новый подпункт, а дописал уже существующий. Но поскольку это была Мизулина, то…

«Эти депутаты не читали Семейный кодекс, они его писали. История эта несправедливая, античеловечная и написана с разбегу людьми, которые не понимают право глубоко», — прокомментировал The New Times поправки специалист по семейному устройству детей адвокат Антон Жаров. Корень проблемы он видит в том, что депутаты, принимая поправки в Семейный кодекс, вторглись в область уголовного права, но не учли его принципы — например, что наказание избывно (имеет срок давности).
«Человека поражают в правах полностью и навсегда, даже по каким-то несерьезным статьям. Например, статью «побои» может получить зять, залепивший теще пощечину. И после этого он никогда, даже через 20 лет, не сможет усыновить ребенка», — разъясняет адвокат Жаров. По словам юриста, суд, решая вопрос об усыновлении, не может отступить от буквы закона: «Суд не может заменить собой закон. Он только решает, соответствует ли человек критериям или нет».

Думается мне, КС в очередной раз натычет яровых мизулин в их творчество носом, как это было в случаях с запретом на работу с детьми «имеющим или имевшим судимость» или, к примеру с правом быть избранным.
Сейчас, кстати, кнопконажиматели рассматривают законопроект, который якобы принят по постановлению КС по вопросу о праве быть избранным, делая вид, будто вот это вто — и есть исполнение решения суда.
Эта музыка будет вечной, похоже.